Неточные совпадения
Потом она
приподнялась, моя голубушка, сделала вот так ручки и вдруг заговорила, да таким голосом, что я и вспомнить не могу: «Матерь божия, не оставь их!..» Тут уж боль подступила ей под самое сердце, по глазам видно было, что ужасно мучилась бедняжка; упала
на подушки, ухватилась зубами за простыню; а слезы-то, мой батюшка, так и текут.
— Я здоров, я совершенно здоров! — настойчиво и раздражительно проговорил Раскольников,
приподнявшись вдруг
на диване и сверкнув глазами, но тотчас же повалился опять
на подушку и оборотился к стене. Зосимов пристально наблюдал его.
Полчаса пролежала она неподвижно; сквозь ее пальцы
на подушку лились слезы. Она вдруг
приподнялась и села: что-то странное совершалось в ней: лицо ее изменилось, влажные глаза сами собой высохли и заблестели, брови надвинулись, губы сжались. Прошло еще полчаса. Елена в последний раз приникла ухом: не долетит ли до нее знакомый голос? — встала, надела шляпу, перчатки, накинула мантилью
на плечи и, незаметно выскользнув из дома, пошла проворными шагами по дороге, ведущей к квартире Берсенева.
— Поверь, Аничка, — отвечала,
приподнявшись с
подушки на локоть, Дора, — что вот этакое твое мягкосердечие-то иной раз может заставить тебя сделать более несправедливости. А по-моему, лучше кого-нибудь спасать, чем над целым светом охать.
Долинский
приподнялся, дошел
на цыпочках до дивана и прилег. Он был очень изнурен многими бессонными ночами и уснул как умер. Однако, несмотря
на крепкий сон, часу во втором ночи, его как будто кто-то самым бесцеремонным образом толкнул под бок. Он вскочил, оглянулся и вздрогнул. Даша, опершись
на свою
подушку локотком, манила Долинского к себе пальчиком, и тихонько, шепотом называла его имя.
Не спал и молодой человек. Лежа под открытым окном — это было его любимое место, — заложив руки за голову, он задумчиво следил за читавшим. Когда бродяга углублялся в книгу и лицо его становилось спокойнее,
на лице молодого человека тоже выступало спокойное удовлетворение, когда же лоб бродяги сводился морщинами и глаза мутились от налегавшего
на его мысли тумана, молодой человек беспокоился,
приподымался с
подушки, как будто порываясь вмешаться в тяжелую работу.
Больше и больше приходя в восторженность, Дуня
приподнялась с
подушки, села
на постель и стала топать ногами… Опустила руки
на колени, глаза разгорелись у ней, лицо побагровело, и вся затряслась она; мелкие судороги забегали по лицу. Вне себя стала.
Она достала небольшую доску из-за туалета, поместила ее
на край постели, придвинула табурет, положила
на доску две колоды и грифельную доску, взбила
подушки и помогла мужу
приподняться.
Солнце зашло
на другую сторону дома и косыми, вечерними лучами, в открытые окна, осветило комнату и часть сафьянной,
подушки,
на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно
приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
Она пересела еще раз, и еще; потом прилегла впоперек кровати и снова привстала и, улыбнувшись
на две лежащие
на полу
подушки, вспрыгнула и тихо в ту же минуту насупила брови.
На верхней
подушке, по самой середине была небольшая ложбинка, как будто бы здесь кто лежал головою. В самом верху над этой запавшей ложбинкой, в том месте, где
на мертвецком венце нарисован спаситель, сидел серый ночной мотылек. Он сидел, высоко
приподнявшись на тоненьких ножках, и то поднимал, то опускал свои крылышки.